Казахстан начинает испытывать дефицит минеральных ресурсов. С такой, поистине ошеломляющей новостью выступил на днях (в первой декаде февраля) на коллегии Министерства индустрии и новых технологий Премьер-министр Серик Ахметов. Ведь до последнего времени «общим местом» считалось утверждение, что природных запасов у нас — немерено. Но… Горнодобывающую промышленность начинает лихорадить, заявил премьер. Мало того, что спрос на продукцию металлургических производств в мире падает, так еще и запасы месторождений в стране вот-вот закончатся.

– За последние 20 лет не разведано ни одного крупного месторождения твердых полезных ископаемых, а известные уже истощаются, качество сырья ухудшается. Мы видим это по медному концентрату.

Глава Кабмина отметил, что все известные месторождения, составляющую основу сырьевой базы страны, были разведаны еще Канышем Сатпаевым в 50-е годы прошлого века. Он раскритиковал работу «Казгеологии». Хотя, собственно говоря, критиковать надо было бы всю сложившуюся за двадцать лет независимости систему эксплуатации наших минерально-сырьевых ресурсов, основой которой был принцип – взять как можно больше, как можно меньшими усилиями, постоянно наращивая экспорт сырья за рубеж. Благо, и мировая конъюнктура цен много лет была очень благоприятна. О пополнении запасов не заботились вовсе, о полной извлекаемости многих очень ценных металлов из руд только говорили, но ничего не делали. А главное – на корню угробили мощный геологоразведочный комплекс, который был создан в стране в советский период и на долгие годы погрузили его в анабиоз. Казалось, разведанных запасов хватит и нам, и всему миру на века. Но хищническая эксплуатация месторождений привела к тому, что показалось «дно миски», казавшейся до поры до времени бездонной. Чему тогда удивляться, что «Казгеология», (которую, кстати сказать, создали только в 2011 году, ощутив мощные тектонические толчки мирового кризиса) сегодня мечется по территории страны, как таракан по засыпанному после буйного пира огрызками и остатками столу, ища, где бы найти новый источник сырья для безбедной жизни.

И речь идет сегодня не только о твердых минеральных ресурсах. В эти же дни министр нефти и газа Узакбай Карабалин также принес казахстанцам нерадостную весть – газа в стране не хватает, придется экономить голубое топливо. Возможно, придется даже пересмотреть программу газификации некоторых регионов, поскольку прокладка туда газовых сетей может стать непомерно дорогой. Им придется рассчитывать только на привозной сжиженный газ.

Даже Президент в своем недавнем Послании заговорил о грядущем дефиците в стране такого ресурса, как вода, которая в ближайшие десятилетия может стать дефицитом и даже важнейшим не только экономики, но и политики.

Если учесть, что в стране много лет не открывали новых мощных нефтяных месторождений и объемы добычи нефти остановились на высокой, но далеко не той, что намечалось, планке, то озабоченность министров становится вполне понятной. Призрак «жареного петуха» из поговорки, который если клюнет – так клюнет, все явственней тревожит сны тех, кто отвечает за бесперебойную работу добывающих отраслей, обеспечивающих практически все валютные поступления страны от экспорта.

Очевидно, что складывающийся долгие годы бравурный миф о неисчерпаемость казахстанских «подземных кладовых» терпит крах. Ничего в мире нет неисчерпаемого, чего человек не смог бы растратить за весьма короткое время. А тем более, если страна, как это сделал Казахстан, щедро раскрыла свои кладовые мировому сообществу и методично наращивала экспорт нефти, металлов, зерна и другого сырья. В пору становления страны такая политика, очевидно, была правильной и разумной, мало того- она была даже единственно возможной. Но даже тогда нужно было все-таки заглядывать на несколько десятков лет вперед и не позволять усыплять себя успокаивающими и веселящими сердце прогнозами, что запасов хватит на многие десятилетия и даже века. Те личности, которые, нужно прямо сказать, «угробили» казахстанскую геологию, благополучно перешли на пенсию и на другие приятные места и с них сегодня не спросишь. Хотя нарастающий дефицит ресурсов и отсутствие прироста месторождений – это следствие именно их преступной недальновидности.

В начале 90-х считалось, что в Казахстане разведанные промышленные запасы обеспечат по отдельным видам сырья промышленность на 40, 60 и даже более 100 лет. Но сейчас ясно, что прогнозы эти были ложными. Уже примерно ясно, когда, с разбросом в 3-5 лет, иссякнут запасы меди под Жезказганом и бокситов в Аркалыке, как долго будет существовать Малеевский рудник, в какие примерно сроки исчерпаются рентабельные для добычи запасы свинца в Восточном Казахстане и во многих других местах. И это далеко не единичные примеры – это тенденция захватывает все крупные горнорудные компании. А ведь известно, как трудно, порой даже невозможно бороться с системным кризисом.

Запасы истощаются, а их воспроизводство (прирост новых рентабельных месторождений) находится под большим вопросом. Конечно, есть месторождения, которые хорошо разведаны, но находятся на грани рентабельности, есть нуждающиеся в доразведке. Однако больших, расположенных близко к поверхности объектов, которые бы обеспечили потребности горно-металлургический комплекс в цветных металлах на 50–100 лет, в стране сегодня нет. С учетом того, что все крупные компании-недропользователи, работающие в стране, как правило, являются градообразующими, вопрос этот приобретает острую социальную и даже политическую окраску. Если все население города или послека, в 60-70 тысяч человек, внезапно лишится работы, трудно представить себе, в какие формы социального протеста или социальной же деградации это может вылиться.

Нужна эффективная и масштабная геологоразведка новых месторождений. Но дело это весьма дорогие и инвесторы, в том числе и зарубежные, не желают вкладываться в нее, всеми силами стремятся снимать пенки, сливки и прочую сметану с уже существующих месторождений. Их логика понятна: быстрее исчерпать самые выгодные месторождения, получить максимальную прибыль, а остальное – уже дело государства. В настоящее время 92% инвестиций направляется на развитие добычи и только 8% — на разведку полезных ископаемых. И раньше наше государство потворствовало такой практике, ради привлечения инвесторов.

Геологоразведка сегодня – это еще и большие затраты времени. Процедуры получения права на недропользование с проведением геологоразведочных исследований потенциально перспективного рудного объекта занимают сегодня от 2 до 3 лет. И это при условии, что государственные органы будут соблюдать сроки рассмотрения документов. На практике же этот срок увеличивается в полтора-два раза. Кроме того, еще 3–6 лет полевых и камеральных работ. И это только для того, чтобы понять: имеет ли вообще объект коммерческую перспективу или нет. Таким образом, геологоразведочный проект может занять от 6 до 10 лет, при постоянных затратах и неясных перспективах возврата своих вложений и будущей прибыли. Неудивительно поэтому, что и наши, и иностранные компании бегут от геологоразведки, как черт от ладана…

Еще одна важнейшей проблемой стало резкое снижение профессионального уровня людей, принимающих управленческие решения государственной важности. Сегодняшние «эффективные менеджеры» зачастую озабочены только сиюминутными целями извлечения прибыли и не способны заглянуть даже в ближайшее будущее. Некомпетентность поддерживается всеобщей необязательностью и боязнью принимать на себя решения, важнейшие вопросы годами не находят разрешения, вязнут в бюрократической паутине обсуждений и согласований. Геологоразведочная отрасль десятилетиями хронически недофинансировалась, а выделяемые на нее средства зачастую использовались по непрозрачным схемам. Любой геолог скажет вам, что если к этом делу присосутся нечистоплотные люди, то «закопать в землю» несколько десятков миллионов долларов – плевое дело. И все будет сделано по закону. Хотя никаких результатов может и не быть. И никакими, даже самыми строгими инструкциями, дело не поправить, если за него не возьмутся настоящие профессионалы, люди честные и болеющие за свое дело. Геологоразведка не терпит формального подхода, а именно он насаждался чиновниками все последние годы.

Критическое положение, которое до поры до времени старались не замечать, подошло, видимо, к своему апогею в прошлом году. Государство, наконец, спохватилось и в сентябре 2013 года был издан Указа Президента Республики Казахстан «Об утверждении Концепции эффективного управления природными ресурсами и использования доходов от сырьевого сектора Республики Казахстан». Заметим – именно Указ, чтобы ввести Концепцию сразу, немедленно, избежав долгую процедуру обсуждения и прохождения закона в Парламенте. Это также говорит о срочности проблемы.

В нем говорится, что природные ресурсы являются важным стратегическим преимуществом Республики Казахстан для обеспечения экономического роста, масштабных внешнеэкономических и внешнеполитических договоренностей. Они должны использоваться во благо как живущих, так и будущих поколений.

Управление природными ресурсами, их учет, охрана, использование в общих интересах должны осуществляться эффективно, в соответствии как с общими направлениями развития государственного управления, так и с учетом лучших международных практик, мировых и региональных требований. Условия устойчивого развития любой страны и особенно Казахстана диктуют несколько макроэкономических задач, среди которых первоочередными являются поддержание и развитие высокого потенциала минерально-сырьевого комплекса – основы национального резерва, важной базы для ускоренного развития всех отраслей национальной экономики.

В Концепции изложена масштабная программа эффективного использования минерально-сырьевых ресурсов страны, обозначены ее приоритеты, намечены цели. Но программа эта явно запоздала, ее нужно было реализовывать еще лет пятнадцать назад. Сегодня же придется ломать установившийся экстенсивный уклад производства, прочно укоренившийся в нашем минерально-сырьевом комплексе, возрождать отраслевую науку, также благополучно сгинувшую за двадцать лет экспортной «горячки».

Мы попросили прокомментировать ситуацию в ГМК известного казахстанского геолога, не один десяток лет работающего в этой сфере и нашедшего себя в бизнесе, директора консалтинговой компании «Два Кей» Николая Каменского:

– Николай Геннадьевич, почему же у нас сложилось такое плачевное положение в геологоразведкой?

– Представьте, если бы всю казахстанскую журналистику исключили бы из жизни, как вид деятельности. Лет так на двадцать. Через сколько времени она могла бы возродиться?

– Ну, не знаю… Пока вырастет новое поколение, пока обучат молодых журналистов, пока они наберутся опыта… Лет через пятнадцать – двадцать, наверное.

– Вот и у нас – геологоразведку просто «выключили» из жизни на двадцать лет. Отрасль просто погибла. Ее возродили только недавно, создав три года назад «Казгеологию». Некоторые люди небольшие компании геологоразведчиков нашли себя в бизнесе. А в общем это только крохи, по сравнению с масштабами стоящих перед нами проблем. Отрадно хоть то, что в Правительстве это начали наконец понимать. Поэтому, чтобы геологоразведка и геология вообще показала свой потенциал, ее надо по-настоящему вновь создавать, вкладывать в нее большие государственные средства, потому что иных нет.

– Какую важнейшую проблему вы здесь видите?

– Их множество, но одна из первостепенных – кадры. Сегодня геологов, которые специализируются на поисках, разведке твердых полезных ископаемых, в стране практически не осталось. Престиж профессии геолога упал «ниже плинтуса». Молодежь в геологию не идет – кому охота ехать в «дикое», необустроенное место, где то морозы, то жара, где работа то есть, то ее нет? И на скромную зарплату семью не обеспечишь… Сегодня геологов просто не хватит для какой либо масштабной и серьезной работы. И причина здесь на виду – нарушена связь поколений. Разрыв между поколениями геологов – более двадцати лет. Старые кадры уже ушли из жизни, а те, кто остались, не могут передать свой опыт, потому что некому.

Проблема кадров должна решаться при мощной государственной поддержке. Нужно срочно повышать имидж технических профессий, в том числе и геологии. Молодые должны быть уверены, что, выбрав такую профессию, они смогут себя реализовать, быть обеспеченным и не переживать за завтрашний день.

– А не кажется ли вам, что сегодняшний ощутимый дефицит ресурсов – результат чрезмерной эксплуатации старых месторождений, результат политики форсированного сырьевого экспорта?

– Возможно, это также сказалось. Но что было делать, если у нас десятки городов, сотни тысяч людей были «завязаны» на одном горнодобывающем предприятии? Как им было по иному выживать? Вопрос этот сложный. Другое дело, что за заботами дня сегодняшнего забывали о будущем, о неизбежных неприятных последствиях чрезмерной эксплуатации месторождений. Вот поэтому сегодня придется приложить колоссальные усилия, чтобы выбраться из «ямы» нарастающего дефицита минерального сырья. И за пару лет ситуацию не исправить.

Благодаря сырьевой экономики Казахстан поднялся в число экономических лидеров. Но сегодня время властно требует смены экономической парадигмы развития. Не получилось бы так, как в поговорке: отцы ели виноград, а у детей – оскомина.

По материалам http://exclusive.kz/biznes/23447

При использовании информации ссылка на информационно-аналитический портал недропользования Казахстана (www. infonedra.kz) обязательна