Необходимость уплаты бонуса коммерческого обнаружения существенно снижает инвестиционную привлекательность недропользования. Участники очередного заседания комитета горнорудной и металлургической промышленности Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» раскритиковали существующую систему налогообложения в сфере геологоразведки.

По мнению президента Ассоциации производственных геологических организаций РК, депутата мажилиса парламента Галины Баймахановой, на словах заявляя о необходимости привлечения инвестиций в геологию, власти на самом деле делают все, чтобы этого не произошло. Наукоемкая отрасль прогибается под тяжестью налогов.

– Известно, что геологоразведочные работы по сегодняшнему законодательству – это бесплатное приложение к горно-металлургическому комплексу и добычным работам, – считает ученый-геолог с многолетним стажем. – Бесплатное, потому что вся наработанная нами информация уходит государству, даже без оплаты за интеллектуальную работу. Мы к этому привыкли. Но в этом году геологоразведочные организации попали под жесткий прессинг налоговиков. Пачками приходят уведомления, перекрываются счета, месяцами длятся судебные тяжбы.

Новый экономический курс обнажил неспособность государственной системы управления наполнить госбюджет в условиях низких цен на углеводороды. Получив команду любым путем залатать дыру в бюджете, фискалы строем пошли в атаку на недропользователей, к числу которых отнесли и геологов. Предметом интереса налоговиков стал так называемый бонус коммерческого обнаружения, который геологов заставляют уплачивать еще на стадии геологоразведки, до того, как факт наличия извлекаемых минералов подтвержден Государственной комиссией по запасам полезных ископаемых РК (ГКЗ).

Все попытки геологоразведочных организаций апеллировать к существующему порядку, при котором ГКЗ должна утвердить рентабельность месторождения и подтвердить экономическую целесообразность добычи минералов, успеха не возымели. Фискалы настаивают на платежах.

– Представители Комитета госдоходов путают очевидные вещи. Они не понимают, что существует понятие «рентабельные разведанные запасы», что существует система утверждения запасов ГКЗ. При этом запасы категории «С2» не являются рентабельными, при таких запасах нельзя еще переходить на добычу, – говорит Галина Баймаханова.

Кроме того, неясна и сама логика этой нормы. Получается, что, вложив немалые деньги в разведку недр, геологи вместо поощрения получают… штраф? По мнению представителей геологоразведки, платеж лишен экономического смысла, так как, согласно законодательству страны, собственником недр является государство. Недропользователь же, заключая контракт на освоение минеральных ресурсов, лишь получает право на время и за плату пользоваться этим богатством.

– Бонус вообще не имеет смысла и несправедлив, – уверена Баймаханова. – Запасы минерального сырья стоят на государственном балансе и лежат в недрах. И когда они будут изъяты из недр, еще никто не знает. Недропользователю еще только предстоит заключить контракт на добычу, чтобы потом частично извлекать минералы. После заключения контракта еще потребуется несколько лет для строительства инфраструктуры освоения недр – рудника или карьера. А потом еще несколько лет для строительства комбината по переработке… То есть от обнаружения полезного ископаемого до получения из руды материального продукта, который можно продать, уходит 10-15 лет, не меньше. Все это время ископаемые находятся глубоко в земле – инвестор физически не может их одномоментно извлечь и увезти.

По мнению ученых, норма о бонусе коммерческого извлечения существует только в странах СНГ. Цивилизованный мир давно отказался от бонуса, как от меры, сдерживающей приток инвестиций в геологоразведку. Судите сами, инвестор итак несет невероятные затраты, вкладывая в разведку месторождения, его освоение, модернизацию инфраструктуры региона, подготовку кадров и, наконец, строительство мощностей по переработке сырья в товарный продукт. Стоит учесть и немалые суммы налога на добычу природных ископаемых (НДПИ). И тут его на самом старте проекта бьют по голове бонусом!

При этом государство надеется на развитие юниорских геологоразведочных компаний (а именно такую задачу поставил перед отраслью президент страны). Стоит ли удивляться, что число желающих инвестировать в казахстанские недра по-прежнему невелико?

Сомнения вызывает и практика отнесения геологоразведочных компаний к недропользователям. Дело в том, что геологи не пользуются недрами, не добывают ископаемые. Они лишь изучают недра, добывая информацию о них. Но Минфин считает это «ограниченным недропользованием», и потому геологические предприятия платят такие же налоги, как и вертикально интегрированные компании горно-металлургической промышленности.

Примечательно, что до 2009 года деятельность геологических служб не облагалась НДС. Это изменение было внесено в период первой волны глобального кризиса. Кроме того, геологоразведочные компании должны отчислять в бюджет 1% от совокупного дохода на развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, хотя геология – это и есть НИОКР.

Геологи предлагают провести ревизию налоговых норм и скорректировать понятийный аппарат Налогового кодекса с законодательством о недропользовании. Безусловно, это потребует большой работы экспертов, но игра стоит свеч. Также в качестве эффективных мер, обеспечивающих развитие геологии, предлагается ставить затраты компаний на разведку недр на вычеты из налогооблагаемой базы.

На заседании была озвучена еще одна проблема – фискальные органы слишком расширительно толкуют элементарные понятия геологии.

– Сегодня перед предприятиями, добывающими общераспространенные природные ископаемые (щебень, песок, природный камень), встает реальная угроза банкротства, – продолжила Галина Баймаханова. – Налоговики просто подменяют одно понятие другим. Так предприятиям, добывающим обычный песок, повышают ставку налогов, ориентируясь на рыночные цены песка формовочного. Но ведь это не одно и то же! Формовочный песок, нерудное сырье для металлургии, – это продукт специальной переработки с заданными свойствами и более высокой стоимостью, имеющий различные марки и свой ГОСТ. И если просто песок продается на рынке по цене 100-150 тенге за тонну, то песок формовочный стоит уже полторы-две тысячи тенге.

Решив сиюминутную задачу наполнения бюджета, налоговики обрекают на разорение малые и средние предприятия, снабжающие сырьем производство стройматериалов, дорожное строительство и другие отрасли промышленности. Кому принесет пользу завтрашнее снижение налогооблагаемой базы и увеличение числа безработных? Но у фискалов – своя логика, опирающаяся на известную поговорку «После нас хоть потоп».

Члены Комитета горнорудной и металлургической промышленности НПП «Атамекен» поддержали коллегу.

– Если мы не хотим истощения минерально-сырьевой базы существующих и новых предприятий, мы должны привести в порядок систему налогообложения в недропользовании, – считает руководитель секретариата комитета Марлен Сихаев. – Очевидно, что развитие геологии сковывают налоговые нормы, установленные в отрыве от отраслевого законодательства.

По словам председателя комитета Николая Радостовца, новый Кодекс о недропользовании, проект которого вот-вот поступит в парламент, предусматривает такую корреляцию. Однако есть опасения, что именно фискалы станут в оппозицию законопроекту, так как это лишит их возможности устанавливать платежи по своему усмотрению и в зависимости от текущей ситуации с наполняемостью бюджета.

– Только консолидация всех отраслевых ассоциаций вокруг Национальной палаты предпринимателей даст нам шанс защитить проект Кодекса о недропользовании, – считает Радостовец.

Алексей Банцикин

По материалам http://www.atameken.info/articles

При использовании информации ссылка на информационно-аналитический портал недропользования Казахстана (www.infonedra.kz) обязательна